«Надо оставаться холодным, чтобы смерть не забра­лась внутрь тебя», – сказала Ева. Но Рорк знал, что сама она начисто лишена этого качества. Именно то, что Ева пропускает все через собственное сердце, делает ее таким блестящим детективом. И такой уязвимой женщиной.

– Взгляни на дискеты, Ева, – повторил Рорк.

– Я их уже видела, – отмахнулась она.

Дискет на столе валялось несколько десятков, и на каждой было написано имя. Это были имена полицей­ских – от младшего офицерского состава до высшего начальства из Башни.

– Что ж, по крайней мере, в своей охоте на ведьм он был демократичен и не делал различий между важными шишками и простыми копами. – На одной из дискет Ева увидела свое собственное имя. – Мы, естественно, забе­рем их с собой, хотя просмотреть их все до одной будет чертовски тяжелой работой. Смотри-ка, компьютер все еще включен, – сказала она, заметив желтую лампочку, горевшую на корпусе системного блока.

Ева села перед компьютером, задумчиво уставившись на пустой экран монитора, и Рорк наконец не выдержал.

– В компьютер вставлена дискета, – заметил он. – И мне почему-то кажется, что она не принадлежала уби­тому.

– Ты здесь что-нибудь трогал? – Ева повернулась на вращающемся кресле и посмотрела на мужа сердитым взглядом. – Я же велела тебе ничего…

– Ева, заткнись и посмотри, что на этой дискете!

У нее было что ответить ему, но это могло подождать. Ева повернулась к экрану компьютера и открыла файл.

Послание не содержало ни изображения, ни звукового сопровождения, только текст – холодные, строгие буквы на дымчатом фоне:

Лейтенант Даллас, поскольку вы являетесь главным сле­дователем по делу об убийствах Коли, Миллза, а теперь еще и Бейлиса, я адресую это послание вам.

Я глубоко сожалею о гибели детектива Таджа Коли. Ме­ня ввели в заблуждение – в первую очередь благодаря усили­ям человека, которого я собираюсь казнить за совершенные им преступления. Преступления против полицейского знач­ка, который он коварно использовал в своих грязных целях, ради удовлетворения снедавшей его жажды власти. Разве такое нарушение присяги является менее тяжким преступ­лением, чем поступок Миллза, предавшего значок ради денег?

Меня не волнует, согласитесь вы со мной или нет. Я дал клятву сделать то, что уже делаю, и я буду продолжать делать это. Учитывая то, что вы оказались замешаны в этом деле, мне пришлось ознакомиться с досье, которое со­ставил на вас Бейлис. Если собранные им предположения, об­винения и факты соответствуют действительности, это означает, что вы тоже замарали свой полицейский значок.

Разумеется, слова лжеца, продажного и властолюбивого ко­па, не заслуживают безоговорочного доверия, но вовсе не при­нимать их в расчет также нельзя.

Даю вам семьдесят два часа на то, чтобы доказать свою невиновность. Если вы действительно связаны с Максом Рикером через вашего мужа, вы умрете. Если же обвинения против вас фальшивы, а вы на самом деле являетесь таким опытным и добросовестным полицейским, как про вас гово­рят, вы в течение этого времени сумеете найти способ раз­давить Рикера и его банду. Это потребует от вас максимальной собранности и применения всех имеющихся у вас на­выков. Обещаю вам, что в течение указанного срока я не предприму никаких действий ни против вас, ни против кого бы то ни было еще.

Покончите с Максом Рикером, лейтенант, или я покончу с вами!

ГЛАВА 18

Ева скопировала послание и присовокупила дискету к вещественным доказательствам. Теперь Фини переправит компьютер в отдел электронного сыска, разберет по час­тям, проверит все, что только можно проверить, но Ева за­ранее знала, что это лишь формальность, которая не даст никаких результатов. Убийца наверняка не оставил в этой машине следов, если не считать единственного, лично ей адресованного послания.

Рикер, безусловно, являлся одной из ее мишеней, и она была решительно настроена на то, чтобы покончить с ним. Однако он не был, да и не мог быть ее главной ми­шенью. Каким бы образом ни был связан с убийцей Ри­кер, Ева охотилась на полицейского-мутанта, и если ему вздумалось вступить с ней в единоборство, что ж, так тому и быть! Но ему не удастся запугать ее или пустить по лож­ному следу. Она уже взяла правильный и пройдет по нему до конца, шаг за шагом.

Ева прикрикнула на уборщиков, а затем позвонила в лабораторию и, накричав для острастки на экспертов, по­требовала, чтобы исследование образцов, которые она сейчас же высылает, было проведено в самом что ни на есть срочном порядке. Ева была убеждена, что, если для скорейшего раскрытия преступлений придется работать круглые сутки и без выходных, она сама и все члены этой команды будут работать именно в таком режиме.

Рорк тем временем занимался совсем другим и… со­всем по-другому. Он решил не тратить времени, выспра­шивая у Евы о ее намерениях или споря с ней о необходимости принять меры личной безопасности. Он просто оставил жену наедине с ее работой и вернулся в Нью-Йорк один. К тому времени, когда самолет совершил посадку, он уже был полностью готов приступить к реализа­ции своего плана.

Остановив машину возле «Чистилища», Рорк подошел к клубу и открыл двери с помощью электронного ключа. Чудовищный разгром, учиненный здесь убийцей, был уже ликвидирован, и даже имелись некоторые признаки того, что тут начались ремонтные работы. Клуб, правда, еще не принял облик того элегантного вместилища порока, како­вым он являлся до совершенного здесь преступления, но Рорк не сомневался, что скоро он снова им станет. Очень скоро.

Разбитые лампы уступили место новым, которые от­брасывали на пол золотистые круги и квадраты – в зави­симости от формы своих плафонов; зеркала тоже поменя­ли. С удовлетворением оглядываясь вокруг, Рорк прошел к бару и плеснул в стакан на два пальца бренди. В этот мо­мент по длинной змеистой лестнице со второго этажа спу­стилась Ру Маклин.

– Проверяю систему безопасности, – с легкой улыб­кой пояснила она. – Мы уже на ногах и скоро открываем­ся. Ты быстро работаешь!

– Мы должны открыться в течение ближайших семи­десяти двух часов.

– Семидесяти двух? – Женщина недоуменно подняла брови и взяла протянутый Рорком стакан с бренди. – Ка­ким образом нам это удастся?

– Это уж мое дело. А ты завтра утром оповести об этом всех работников. Расписание смен составьте сегодня же. Мы откроем клуб в пятницу вечером, причем – с большой помпой! – Рорк, прищурившись, посмотрел на нее и поднес свой бокал к губам.

– Ты хозяин, тебе и решать.

– Вот это правильно! – Рорк вынул сигареты, закурил одну и бросил пачку на стойку бара. – Как он до тебя до­брался?

На лице Маклин на мгновение отразился испуг, а за­тем оно приняло удивленное выражение.

– Ты о чем?

– Он использовал мой клуб для того, чтобы делать свой маленький бизнес. Ничего особо страшного, ничего особо важного, но вполне достаточно для того, чтобы он, довольный, сидел в своей маленькой крепости и злорадст­вовал, что водит меня за нос на моей же территории. Воз­можно, коп, которого здесь убили, начал о чем-то догады­ваться, и это стоило ему жизни. Его убрали раньше, чем он успел разнюхать хоть что-нибудь существенное.

Маклин смертельно побледнела; ее лицо теперь напо­минало серую простыню.

– Ты думаешь, копа убил Рикер? – спросила она.

Рорк затянулся, выдохнул облачко дыма и посмотрел на женщину сквозь сизую пелену.

– Нет, я так не думаю. По крайней мере, не уверен. Но забавно, как все совпало по времени. Очень неудачно для копа, не очень удачно для меня и уж совсем погано для тебя, Ру.

– Не понимаю, о чем ты говоришь!

Маклин отшатнулась, но Рорк накрыл ладонью ее ру­ки и крепко прижал их к стойке.

– Не надо, – произнес он тихо, но с таким выраже­нием, что у нее по спине побежали мурашки. – Иначе я разозлюсь еще сильнее. Я задал тебе вопрос: как он до те­бя добрался? И спрашиваю тебя об этом потому, что на протяжении многих лет мы с тобой были добрыми друзь­ями.